– Но в сценарии прошло несколько дней! Как я успел его «прожить» за ночь сна?

– Время в «Полигоне» течет в тринадцать раз быстрее, чем в реальности. Именно поэтому этот навык активно используется в будущем теми, кто стал его достоин: чтобы отдохнуть; пережить приятные моменты в жизни; обучиться чему-нибудь…

– Серьезно? – перебиваю я Марту. – Получается, все, что я «пережил» в эту ночь, закрепилось в моих характеристиках? – я открываю интерфейс и разочарованно выдыхаю.

– Ты пережил записанный сценарий, Фил, не принимая активного участия, – объясняет она. – То есть был наблюдателем, хоть тебе и казалось, что ты – действующее лицо, потому что воспринимал все как «здесь и сейчас», без собственных воспоминаний о том, что было после развилки. Для того Фила, которого убил выстрел выжившего Шипы, все было по-настоящему. Для тебя же жизнь пошла по другой ветке в тот вечер, когда ты остался дома, вместо того, чтобы пойти в супермаркет за кормом для Васьки. Но теперь…

– Три жизни… – выдыхаю я. – Эта – последняя?

– Да, Фил. Мне удавалось обходить требования к активации этой способности, ведь ты им не соответствуешь. Но больше такой возможности нет, и не будет! – восклицает Марта. – Я не знаю, какая из нечеловеческих сущностей это сделала, но на твой интерфейс наложили «заплатки». Ничего критичного, кроме того, что я больше не имею доступа к активации заблокированных способностей.

Марта оставляет меня и исчезает. Я долго молчу, пытаясь все осознать и как-то разложить по полочкам свои сдвоенные воспоминания. В итоге, мне удается это сделать, лишь вклинив фрагменты второй жизни в тот день, когда Вика, почувствовав что-то плохое, внезапно вернулась от родителей ко мне.

Меняющийся системой индекс среды обитания, дающий приличные плюшки; системный квест, дающий статус «Фагоцит»; невероятно крутой героический навык «Скрытность и исчезновение», от которого я отказался в пользу «Распознавания лжи»; способ прокачки «Познания сути» выполнением социальных квестов… Все это мне надо еще раз обдумать и как-то использовать в своей настоящей прокачке.

Тот Фил пошел за кормом для Васьки. Роа Илинди-Настя в жизни второго Фила была Миленой. Тот Фил примкнул к группе Юрца и Татарина, а не Маги и Кости. Тот Фил качался быстрее меня, но и умер быстрее, чем третий.

И вот он я – четвертый Фил. Четвертый и последний.

Геймерское прошлое и месяцы с интерфейсом легко примиряют меня с этим. Мне сложно избавиться только от одного: ярость, гнев, злость и жгучая ненависть к наркоманам Шипе и Лучку, дважды убившим меня, к педофилу Гречкину, которого в текущей реальности я все-таки сдал, чем спас – еще раз! – малыша Борю Когана, и, конечно, к оборотню в погонах Дим Димычу.

Смартфон на тумбочке у кровати вибрирует – мне пришло сообщение. Пишет Костя, напоминает, что через полчаса ждет меня на школьном стадионе – тренироваться.

Я собираюсь, обдумывая, как много мне надо успеть сделать: развитие нашей компании, прокачка навыков и способностей в реальности, освоение «Полигона», подготовка к выему и Испытанию. Хорошо бы еще сделать предложение работы Киру, Марине и Грише, продажники нам уже нужны.

А главное, что я понимаю, выходя из дома, это то, что одними боевыми скиллами таких, как Дим Димыч «Димедрол», Шипа и Лучок мне не победить. Накажешь этих, придут другие. И если выбирать между Бэтменом и Суперменом, я выберу Брюса Уэйна с навыками Супермена.

Глава 18. Единственная броня

– Взял перчатки? – интересуется Костя.

Взошедшее солнце светит в глаза, и он, присев у спортивной сумки на беговой дорожке, смотрит, прищурившись, исподлобья. Парню сложно дать его двадцать один. Он лаконичен в словах и скуп в движениях, словно выверяющий каждый шаг старик с прогрессирующим артритом. Тем не менее, я не могу назвать его «юношей с глазами старика», как обычно говорят про много повидавших молодых людей. Глаза у него живые.

Просто он мало говорит и почти не улыбается. Причина этого стоит рядом – его четырехлетняя сестренка Юля. Сегодня выходной, и Костя привел ее на тренировку.

У девочки какая-то редкая детская болезнь, подробности которой мне неизвестны. Внешне малышка выглядит вполне обычно, разве что очень худенькая и светленькая, прозрачная. Ее русые волосы заплетены в две косички, но не очень умело, похоже – работа Кости.

– Дядя Фил, Костя спрашивает, вы взяли перчатки? – голос девочки на удивление чист, дикция четкая.

– Да, Юля, взял, – отвечаю ей, улыбнувшись.

– Поспаррингуемся? – Костя стучит перчаткой о перчатку.

Тренировка закончена, и его предложение неожиданно.

– Не торопишься? – удивляюсь я.

– А куда? Юльку в садик вести не надо, – отвечает Костя. – Да, Юленция? После тренировки погуляем. Она на мультик в кино просится, может, сходим.

– Ура, мультик!

Юля радуется и начинает кружиться, прижав к груди любимую куклу. Двигается девочка, чуть прихрамывая – что-то не так с бедром.

– А что врачи говорят? – спрашиваю Костю, кивнув на его сестру.

– Надо до шести лет успеть сделать операцию, но наши не делают. Только ехать за рубеж, – отвечает он и подходит ко мне. – Погнали?

Пока мы обмениваемся ударами, Юля активно болеет за брата:

– Костя! Костя!

Но стоит мне пропустит ряд болезненных выпадов, и она меняет сторону, переживая за меня – не иначе, национальная черта, вставать на сторону слабых. В какой-то момент мой партнер расслабляется и пропускает правый боковой. Костя отшатывается и знаком показывает: «Стоп!». Жду, пока он оклемается – удар вышел на славу.

Поздравляем! Вы улучшили навык бокса!

Ваш текущий уровень навыка – 6!

Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.

– Неплохо! – удивленно замечает парень, держась за челюсть, а потом обезоруживающе улыбается. – Сам виноват, раскрылся! Все нормально, Юль, не волнуйся ты так!

Рядом, прижавшись к его ноге, стоит Юля – как бы она за меня ни болела, брат есть брат.

– Закончим на сегодня?

– Ага. Что-то я сегодня не в форме… Чемп ты, конечно, не выиграешь… – говорит он и смеется абсурдности такого предположения. – Но раунд-другой точно выстоишь!

– Ты про тот, на который Матов приглашал?

– Ага.

– А чего сам не участвуешь?

Костя пожимает плечами и глазами показывает на Юлю.

– Не понял.

– Да что непонятного? Я же тогда сказал, ты слышал – не потяну. Сейчас каждая копейка на счету, собираю на… Понял?

– Ну-ка, пойдем, пробежимся. Юль, – обращаюсь к девочке, – побудь пока здесь, мы с твоим братом пару кругов дадим. Как куклу зовут?

– Анжелика.

– Побудь с Анжеликой, хорошо?

Она кивает и отходит от брата, садится возле его сумки. Мы с Костей бок о бок трусцой начинаем бег.

– Так что с турниром?

– Взнос они поставили непомерный.

– Десять тысяч?

– Да капец, нам с Юлькой этих денег на месяц хватит! Мне, как стажеру, платят тридцатку, часть я откладываю на операцию, на остальное как-то живем. И что, мне вытаскивать из Юлькиных денег, что ли? Да пошли они! – возмущается Костя и сплевывает. – Саныч там точно в теме!

– В смысле?

– Бизнес у него какой-то там мутный. Он же бойцов выставляет на подпольные бои – их там несколько тренеров, только если нормальный к спортивным достижениям готовит, то эти… – Костя говорит негромко, и мне приходится напрягаться, чтобы все расслышать. – Эти только о мошне думают, пацаны рассказывали.

– В смысле?

– В прямом. Тренировки платные, ты знаешь. Перспективных ребят высматривают, потом затаскивают в Лигу – так они это называют. Выиграешь сезон, везут в Москву или еще куда. Слышал, кого-то в Грозный возили, там любят это дело. Ну, а если и на таком уровне себя покажешь, тогда… Агент появится, уже какие-то серьезные деньги. Но из наших никто не добирался, скорее башку отобьют и инвалидность присвоят вне очереди.